(no subject)
May. 10th, 2010 07:03 am8-го ездили с детьми на Поклонную гору. С утра, успели не попасть в основное безумие. Когда уезжали, уже полно было молодёжи с пивом, а ветеранов с орденами - мало. Но мы успели поздравить кого застали. Коля дарил им цветы, говорил " с праздником" и "спасибо". Они очень сильно радовались, целовали его. А сначала - категорически отказывался, "ты сама дари". Но это мой Коля, медленно запрягает, да потом за уши не оттащишь.
У меня щемило сердце при виде старичков, не от праздника великой победы (какая уж тут великая), а из-за того, какие они трогательные, торжественные и беззащитные. И от собственного бессилия.
В связи с этим всем много говорили о войне, такой, как мы её знаем. В нашей семье, как и во всех других, есть свои воспоминания.
Костин дед, Макар Ягур.
Когда в их белорусскую деревню вошли немцы, вместе с другими мужиками ушёл в партизаны. Уходя в лес, партизаны увели с собой скотину, унесли еду - чтобы фашистам не досталось. Их семьи голодали, и Макар вместе с товарищами по отряду тайком носили детям поесть. Командир отряда, узнав об этом, отдал приказ расстрелять "предателей"... Когда пришли наши, расстреляли уже этого командира.
Костин отец, Владимир Ягур.
Вся их семья (кроме отца, расстрелянного партизанами) оказалась в немецком концлагере. Отступая, немцы уничтожали пленных. Были убиты три сестры Владимира Макаровича и мать. Падая, мать накрыла собой Володю и его брата Ивана. Они - единственные из семьи, кто пережил войну. Владимир Макарович умер от рака лёгких несколько лет назад.
Другой Костин дед, Павел Сильнягин.
Воевал и был убит под Смоленском. Два года назад его нашли в братской могиле.
Мой дед, Василий Баранов.
Воевал в пехоте под Ленинградом, был старшиной. Получил ранение, на всю жизнь в лёгком остался осколок. После войны работал в колхозе, женился на вдове с двумя детьми (моей бабушке), умер от рака пищевода, когда мне было года 3. Говорят, что он выделял меня из других внуков, я укладывала его пьяного спать, а он кричал "Вику - больше всех люблю". Пить он стал после войны. А до войны его родительскую семью раскулачили и уничтожили - работящие и непьющие, они явно мешали молодой советской стране строить светлое будущее. Он даже пытался застрелиться после этого, но что-то ему помешало.
Вот такая история. Коля, конечно, полностью погрузился в тему, вчера уже начал рисовать танки-самолёты. И что-то там думает, думает.
У меня щемило сердце при виде старичков, не от праздника великой победы (какая уж тут великая), а из-за того, какие они трогательные, торжественные и беззащитные. И от собственного бессилия.
В связи с этим всем много говорили о войне, такой, как мы её знаем. В нашей семье, как и во всех других, есть свои воспоминания.
Костин дед, Макар Ягур.
Когда в их белорусскую деревню вошли немцы, вместе с другими мужиками ушёл в партизаны. Уходя в лес, партизаны увели с собой скотину, унесли еду - чтобы фашистам не досталось. Их семьи голодали, и Макар вместе с товарищами по отряду тайком носили детям поесть. Командир отряда, узнав об этом, отдал приказ расстрелять "предателей"... Когда пришли наши, расстреляли уже этого командира.
Костин отец, Владимир Ягур.
Вся их семья (кроме отца, расстрелянного партизанами) оказалась в немецком концлагере. Отступая, немцы уничтожали пленных. Были убиты три сестры Владимира Макаровича и мать. Падая, мать накрыла собой Володю и его брата Ивана. Они - единственные из семьи, кто пережил войну. Владимир Макарович умер от рака лёгких несколько лет назад.
Другой Костин дед, Павел Сильнягин.
Воевал и был убит под Смоленском. Два года назад его нашли в братской могиле.
Мой дед, Василий Баранов.
Воевал в пехоте под Ленинградом, был старшиной. Получил ранение, на всю жизнь в лёгком остался осколок. После войны работал в колхозе, женился на вдове с двумя детьми (моей бабушке), умер от рака пищевода, когда мне было года 3. Говорят, что он выделял меня из других внуков, я укладывала его пьяного спать, а он кричал "Вику - больше всех люблю". Пить он стал после войны. А до войны его родительскую семью раскулачили и уничтожили - работящие и непьющие, они явно мешали молодой советской стране строить светлое будущее. Он даже пытался застрелиться после этого, но что-то ему помешало.
Вот такая история. Коля, конечно, полностью погрузился в тему, вчера уже начал рисовать танки-самолёты. И что-то там думает, думает.